Солнцепоклонница

Заря занималась в бокале, на голом стекле.
Горячие простыни были ладони белей.
Спал город. Усталый космос во сне стонал.
Земля изнутри светилась, как чёрный опал.
А я, просыпаясь, металась, и, простыни
растерзав,
Очнулась возле кровати. Без платья, закона,
прав.
И влажное полотенце у ног лежало твоё.
На нём примостилось бесстыдно моё бельё.
И пальцы сжимали до боли шершавый ворс.
Настанет ли день? Ты солнце с собой унёс.
Я вспрыгнула на подоконник — во весь
рост —
Вглядеться в застывший космос, паденье
звёзд.
Окно заскрипев, осипло: ты, уходя, отворил.
Не знаю, как отпустила. Мне еле хватило сил.

24–25 июня 2016

Отказался в губы целовать.
Спать её отправил на кровать по соседству
и сказал:
«Лежи, тихо спи до самого утра:
в 5.17 уходить пора».
А она во сне по рекам ржи плавала:
Тонула, задыхалась.
Ей нужна была такая малость —
Ухватиться за непрочный круг
Сомкнутых в объятье cонных рук.
Отогреться на плече-печи. Прилепиться,
Как ракушка к камню. Обхватить руками —
На подрамник так натягивают полотно.
Стучит чёрным дятлом кровь в висках,
ключице.
Словно реки в море, сон влечёт,
Клокоча, тела соединиться.
За окном чуть тлеется восход.
Не смогла. Откинув покрывало, пробралась
к нему.
И обнимались сквозь дремоту-маятник они
Обречённо, будто рождены друг для друга
были.
И когда, соскользнув, рука спадала, он
С тихим стоном бормотал сквозь сон:
«Нет, не убирай». И, словно рыбы,
По предплечью плыли поцелуи.
И блуждали пальцы по изгибам,
Карту тела срисовав вслепую.
Замерли, травой переплелись.
5.17. Прозвенел будильник.
Солнце колесом катилось ввысь.
Собрала пожитки — перья с крыльев.
Молча вышла в чёрный коридор.
Он её до двери не провёл.

19-20 октября 2016 — 1 октября 2017

Я надела длинное платье
И легла в нём спать.
Отдавала морозом, булатным
Серебром кровать.
Я сняла серёжки и кольца
Ледяной рукой.
Застывает чернильное солнце
Над рекой.
Расплела заплетённые косы
У окна.
Серп сверкает, как знак вопроса.
Сплю без сна.
Сплю: во тьму проникаю телом
И душой.
Я с тобой засыпать хотела.
Ты не шёл.
Я хотела с тобой проснуться,
Есть омлет
И позвякивать чашкой в блюдце
Сотню лет.
И любовь подавать, как блюдо
На обед.
И смеяться до слёз, как будто
Смерти нет.

14 сентября 2016

Захлопнулась дверь такси. Зажала ладонью рот.
Пальто запахнула. В тиски зажало живот —
так тесно.
Пора мне тебя отпустить. Я видела всё —
наперёд.
Так «горлом идёт любовь», в одной
башлачёвской песне.
«Лови её ртом», — он пел. Мой рот онемел,
как гроб
Господень — завален камнем холодным. Застыл
язык.
Три дня и три ночи плоть, как розгами, бил
озноб.
Прости меня, Господи: я — твой самый плохой
ученик.
Пора отпустить любовь. Стаканы тесны' и 'узки.
Стекло не преломит свет и не исказит полос.
Тебя отпустила я. Без слов и без слёз —
по-русски.
Визжали колёса. Душу. с собой. ты. мою. увёз.

12 июня 2017

Когда ты уходишь, я сплю на твоей подушке,
зарывшись лицом в неё, словно дышу тобой.
Ты пахнешь полынью и перцем, кедровой
тугой смолой.
Ты пахнешь костром свободы —
с разбойничьей, злой отдушкой.
Когда ты уходишь, я пью из твоей чашки.
Касаюсь её языком за тот самый край,
с которого утром ты пил, обжигаясь, чай,
глоток чередуя — с глубокой, немой
затяжкой.
Когда ты уходишь, я ем твоей вилкой,
ложкой —
Пока ещё вкус твоих губ бережёт посуда.
Когда ты уходишь, я жду тебя, словно чуда,
И дом превращаю в музей,
наших встреч сторожку.

4 октября 2017